Если не считать послеобеденного сна, Аз
редко задерживался надолго в одном месте: ему всегда было куда пойти,
кого навестить, всегда находились дела, которые требовали его участия.
(«Этот котяра та еще штучка», — говорила Клодетта). Его часто видели в
спа, где он вылизывал себе лапки и грелся. Или он
растягивался на неподвижном беговом тренажере в оздоровительном
спортзале, или сидел на брошенной каталке, уставившись куда-то в
пространство, глядя то, что доступно только кошачьему зрению. Иногда его
замечали крадущимся по задней лужайке с прижатыми к голове ушами —
олицетворение кошачьего хищника. Но если ему удавалось поймать птичку
или бурундука, он неизменно уносил их в соседние дворы или к городскому
общественному центру и только там расправлялся с добычей.
Комната отдыха оставалась открытой круглые сутки, но Аззи почти не заглядывал туда после выключения телевизора и ухода людей. Зато стоило вечеру смениться ночью, когда пульс жизни в Ривингтоне заметно замедлялся, как Аззи проявлял активность и начинал патрулировать коридоры подобно часовому. В приглушенном свете вы могли вообще не заметить его, пока он вдруг не возникал рядом, — неброская мышиная окраска помогала ему полностью растворяться в тени.
Комната отдыха оставалась открытой круглые сутки, но Аззи почти не заглядывал туда после выключения телевизора и ухода людей. Зато стоило вечеру смениться ночью, когда пульс жизни в Ривингтоне заметно замедлялся, как Аззи проявлял активность и начинал патрулировать коридоры подобно часовому. В приглушенном свете вы могли вообще не заметить его, пока он вдруг не возникал рядом, — неброская мышиная окраска помогала ему полностью растворяться в тени.
Немає коментарів:
Дописати коментар