© Кривин Феликс "Я угнал Машину Времени"

– Ожидаем царицу, папаша?

– Ожидаем, милок, – ответил старик, тоже по-древнегрузински.

– Поздновато она встает.

– Так ведь царица. Тебя бы царем поставить, ты б до вечера спал.
– Кто рано встает, папаша, тому бог дает.
– Это какой бог? – старик насторожился. – Ты случайно не из мусульман?
– Да нет, я из наших. Из православных.
– Тогда другой разговор. Это ты верно сказал насчет бога. Только бог ведь тоже дает по-разному: одним дает все, другим дает ничего.
– Как это – дает ничего?
– А так. Вроде бы и дает, глядишь, а в руках-то пусто.
– Значит, ничего не дает?
– Этого сказать нельзя. Бог – он всем дает, только по-разному: одним все, другим ничего. Ты берешь, а в руках – пусто.
Старик попался разговорчивый. Он говорил о боге много и с уважением, но говорил так, словно проводил антирелигиозную пропаганду. И все, что он воздавал богу, превращалось в это самое «ничего».
Потом он высказал сожаление по поводу нелегкой царской судьбы: царица вроде и замужем, а без мужа. Муж Давид все воюет, покоряет разные страны и племена, для державы-то хорошо, а как для семьи?
– Мы-то люди маленькие, мы все больше думаем о семье. А державные люди должны думать о державе.
Инспектору показалось, что он и своим царям воздает так же, как богу: вроде бы все, а в сущности – ничего.