© Говард Роберт «Час дракона»

И вдруг он понял, куда они направляются, когда увидел за пальмами чёрный треугольный массив на фоне ночного неба. За их плечами грозные башни Кеми возносились к звёздам, глядящимся в воды залива, перед ними во марке расстилалась пустыня. Где-то недалеко завыл шакал, и это был единственный звук во всей округе, потому что сандалии жрецов, ступавших по песку, не вызывали на малейшего шума. Казалось, что к выросшей в пустыне гигантской пирамиде приближаются призраки. Да и кто бы мог спокойно подойти к этому сооружению из чёрных камней?

…

В глубине чёрных блестящих глаз была видна нечеловеческая тоска. Держа камень в руке, воскрешённый медленно встал и молча протянул свою ладонь Конану...

— Кто ты? — спросил Конан.

Ему ответил бесцветный голос, напоминавший капанье воды со сталактита в пещере:

— Я был Тотмекром. Я мёртв.

...

И он шёл за своим страшным проводником, и ужасы тьмы расходились перед светом Сердца и снова смыкались за спиной.

А потом он оказался перед бронзовыми вратами, почувствовал дуновение ночного ветра, увидел звёзды и залитую их светом пустыню. Тотмекр молча указал вперёд, повернулся и скрылся во мраке. Конан глядел, как удалялась его фигура, уверенно идущая либо к неотвратимой гибели, либо к вечному сну.